Ветеран полиции, инвалид на 98% Билал Конакчи, заключенный в тюрьму Измира 17 февраля 2021 года, в своем письме рассказал о проблемах с которыми столкнулся в заключении.

Бывший полицейский-сапер Билал Конакчи ослеп на оба глаза и лишился правой руки, а также указательного пальца левой руки при попытки обезвредить бомбу, заложенную во дворе школы в городе Алиага провинции Измир в 2009 году.

В письме он рассказал о том, как стал инвалидом на службе, подробно объяснил, почему его необоснованно объявили террористом и несправедливо осудили на 7,5 лет лишения свободы из-за приложения ByLok, которое он не использовал. Но самое главное, пишет автор, он оказался в тюрьме из-за доносов тех, кто дал ложные показания думая, что его как ветерана полиции не будут арестовывать.

«Меня поместили в карантинную камеру. Я не мог ничего есть два дня из-за пережитого шока. Окружающая среда, с которой я совершенно не знаком. Не знаю где, что. Я не могу самостоятельно ходить, подниматься и спускаться по лестнице без поручней или выходить во двор в одиночестве. Я не могу пользоваться ложкой и вилкой, поэтому не могу есть пищу в одиночку. В нынешних условиях я не могу принимать ванну, стирать грязную одежду, очищать свое тело и ухаживать за ним. У меня серьезные проблемы с гигиеной. Я могу легко заболеть, поскользнуться в ванной, туалете или на лестнице, и таким образом умереть или получить серьезные травмы. Я боюсь за свою безопасность. Для меня стало пыткой удовлетворить свои самые элементарные человеческие потребности. Так как ночью я не могу дойти до туалета, я постоянно загрязняю свою одежду и пол. Моя психика нарушена», – говорится в письме.

Недавно Билал Конакчи был переведен в тюрьму типа R для больных арестантов и заключенных-инвалидов.

«Условия в тюрьмах типа R очень плохие. Больные заключенные и инвалиды не получают достаточного ухода из-за нехватки персонала. Некоторые больные обнаруживаются мертвыми в своих кроватях. Арестанты, которые переживают психологический стресс, в знак протеста против невыносимых условий и администрации тюрьмы, объявляют голодовки. Во многих отношениях эти тюрмы хуже, чем обычные. Я страдаю в тюрьме, а моя семья страдает на свободе», – пишет Конакчи.