Несмотря на периодические взлёты и падения, турецко-российское сотрудничество в Сирии до сих пор работало более или менее удовлетворительно.
Расхождения были управляемы с помощью серых зон, которые каждая сторона могла использовать или интерпретировать таким образом, чтобы не повредить основным интересам другой стороны.
Этот период, кажется, уже закончился. Чем больше мы продвигаемся к основным интересам, тем труднее становится идти на уступки.
27 февраля сирийская армия нанесла удар по отряду турецкой армии близ Эль-бара и Балюна на юге Идлиба, в результате чего погибли 34 турецких солдата и ещё 32 были ранены. Это нападение представляет собой важную веху и может стать парадигмальным изменением в участии Турции в Идлибском кризисе, а также в турецко-российских отношениях.
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган уже взял на себя непреклонное обязательство жёстко ответить на предыдущие нападения. Он сказал, что если сирийская армия не уйдёт до 29 февраля к линии за турецкими наблюдательными пунктами вокруг Идлиба, турецкая армия будет отбивать его к этой линии.
Нападение на турецкие войска может теперь использоваться в качестве оправдания для предстоящих военных действий республики, но оно также может подтолкнуть Турцию к переоценке рисков военных действий без воздушного прикрытия. Как бы то ни было, напряжение, вероятно, будет продолжать преобладать.
Но эта статья будет посвящена возможным последствиям нападения на турецко-российское сотрудничество в Идлибе.
Турции нелегко принять такой серьёзный вызов без должных ответных мер. Правительству придётся особенно оправдать ожидания электората крайне правой Партии националистического движения (ПНД). Эта партия оказывает сильную поддержку правящей Партии справедливости и развития (ПСР). Без своих голосов правящая партия не может достичь критического порога в 50%. Её поддержка станет ещё более важной на президентских выборах.
Турецкая общественность чувствительна к вопросу национальной гордости. Все политические партии — за исключением прокурдской Демократической партии народов (ДПН)— объединились, чтобы осудить это нападение.
Позицию Турции по идлибскому вопросу можно резюмировать следующим образом: после захвата сирийским режимом десятков населённых пунктов в провинции Идлиб Анкара начала направлять в Сирию подкрепления. Их число официально не объявлялось, но наблюдатели подсчитали, что около 7 тыс. 600 солдат и 2 тыс. 850 военных машин, возможно, пересекли границу с Сирией и развернулись в местах, считающихся критическими для турецкой армии.
Международные СМИ утверждают, что в Сирии было создано 46 новых турецких аванпостов, но для выяснения того, к какому типу они относятся, потребуется более чёткая информация. Атака продемонстрировала, что без поддержки с воздуха будет нелегко защитить такое большое военное присутствие, раскинувшееся на большой территории.
Планы Анкары, по-видимому, расширить свой территориальный контроль в Идлибе таким образом, чтобы обеспечить достаточно большую территорию для размещения военных группировок, которые она поддерживает. Кроме того, он хочет удержать как можно больше гражданских лиц на их нынешних местах, чтобы они не прибавились к сотням тысяч, которые движутся или готовятся двигаться к турецкой границе.
Россия осознаёт все последствия этой критической ситуации, но у неё также есть обязательства и национальные интересы в том, чтобы не разочаровывать Сирию. Он избегал прямой критики Турции за то, что она делает. Когда министр обороны Турции Хулюси Акар заявил, что республика проинформировала Россию о точном местонахождении турецкого отряда, подвергшегося нападению, Министерство обороны России не отрицало, что оно было проинформировано. Вместо этого он заявил, что турецкий отряд не должен был находиться там, что означает, что он был развернут в несанкционированном месте.
Три раунда переговоров турецких и российских высокопоставленных чиновников в Анкаре и России не смогли прийти к компромиссу, и они решили представить результат своим лидерам.
Эскалация до прямого противостояния Турции и России маловероятна. Потери Турции, вероятно, будут больше в случае конфронтации, из-за большего размера российской экономики и армии, но ни одна из сторон не может рисковать сжигать мосты. К счастью, они экономически слишком взаимозависимы, что является стабилизирующим фактором в их отношениях.
Поэтому у Эрдогана и Путина нет другого выбора, кроме как найти золотую середину для встречи и достижения компромисса.
